Соседка
Она задумалась, и остаток пути прошел в тишине. Вскоре они приехали. Из щели запертой двери торчала записка. Выдернув ее, Дина объявила, что ветеринар отлучился, и попросила подождать вместе с ней. Иштван пристроился на краю чахлой клумбы, прислонился спиной к стене дома и закурил, посматривая сквозь полуприкрытые веки на Дину, которая монументально встала напротив входа в клинику. Вся ее поза подчеркивала утрированное нетерпение. Загодя предвкушая скорую расправу, она была явно рада тому, что приходится ждать.
Ветеринар явился минут через двадцать.
– Где это черти носят нашего ученого эскулапа? – процедила Дина, смакуя каждое слово и с трудом сдерживаясь, чтобы не выплеснуть в один присест все накопленное за время ожидания.
– Добрый день, – приветливо откликнулся ветеринар. – Дина, пожалуйста, проходите.
– Сколько можно шляться где ни попадя?! Здесь не только кот, я сама скоро окочурюсь от этой жары, – Дина гулко пригвоздила к столу записку. – Могли бы хоть воды предложить пожилой даме!
– Кто окочурится? Дина, прошу, присаживайтесь, – ветеринар улыбнулся и поставил перед ними два запотевших пластиковых стаканчика.
– Конечно, окочурится! И без вашего ветеринарного диплома видно.
– Так-так, не стоит сгущать краски. Давайте-ка посмотрим, – ветеринар распахнул клетку и аккуратно извлек оттуда рыжего полосатого пациента.
Ветеринар делал все неторопливо, обстоятельно, как бы с ленцой. Тихо посмеиваясь, он мягко парировал ее колкости с простым искренним добродушием. Посидев некоторое время, Иштван встал и пошарил в карманах в поиске сигарет. Пачка оказалось пуста. Он окинул взглядом сцену реанимации несчастного животного и, убедившись, что Дина и ее кот находятся в хороших руках, вышел на улицу.
Постояв в нерешительности, Иштван направился вниз в сторону ближайшего перекрестка. Народу почти не было. Он шел по узкой извилистой улице с невысокими старыми домами. На облицованных посеревшим камнем стенах тут и там громоздились выцветшие рекламные щиты. Надписи на вывесках были едва различимы, но сквозь полустертые буквы еще проступали очертания мнимых горизонтов, и по сей день манящих в неведомые дали уже давно несуществующих людей.