Челленджер.

 Глава 21

… 7 8 9 10 11

– Ладно, чудовище, я в курсе, что ты начитан. Но одно дело – верить в науку, а другое – не верить вообще. Вера в науку – это ещё нормально, наверное… Многие же вообще ни во что не верят.
– Не-не. Все во что-то верят. Не в науку, так в Пепси-Колу, в джинсы Кельвин Кляйн… или в бабло. Если уж не в Бога, то в бабло – кстати, тоже насквозь абстрактная штука… Ау, – окликнул я, заметив рассеянное выражение, – Майя, ты жива? Или я уже доконал тебя разглагольствованиями?
– Жива, жива, только есть хочу.
– Потерпи пять минут. В общем, мы занимаемся служением Богу науки, а вы говорите – богохульство, вы говорите – мы оскверняем… Ой-вей, вера разрушится. Вера во что? В святой крест? В косточку рудракши? Да, разрушится. Но вы же не за рудракшу, вы ж за Бога. А рудракша мешает к нему идти. Вы идёте, а тут трах – корова. И всё, вы останавливаетесь, и начинаются охи-вздохи. Мы, конечно, не предлагаем их прям завтра порубать на котлеты, упаси Господи, но нельзя загромождать путь к этому самому Богу вашими святыми коровами.
– Смотри, кто-то не ест коров, кто-то к ним иначе относится.
– Да, кто-то не ест коров, но если этот кто-то возомнил, что то, что он не ест коров, делает его ближе к Богу, то этому «кто-то» нужен доктор.
– Да никто не думает, что он ближе. Не волнуйся.
– Учёный – он жрец! Жрец Бога науки, жрец законов природы. Он ищет, собирает по крупицам, а потом приходит и проповедует – он говорит: «Смотрите, я познал истину!» Научился у Всевышнего, и сделал… мм… ну, скажем, смартфон. Ведь это сущее чудо! В самых смелых фантазиях ещё лет пятьдесят назад мы о таком даже не мечтали. Пожалуйста, ходите по воде. Кому от этого хуже? Никому. Значит, будем ходить по воде и дальше искать Бога.
– Так Арик, по-твоему, жрец?
– Разумеется! Более того, истовый фанатик! Он забылся, запутался, где Бог, где его атрибуты, и разбивает лоб, кладя поклоны.
– Кстати, в оккультизме Ариэль – львиноголовый ангел, надзирающий за наказаниями грешников в аду. Он хочет, – хихикнула Майя, – чтоб вы сами их разбивали.
– Ага, автономно – по принципу самообслуживания. Но по сути Арик такой же, как ты, такой же, как я.
– А я что, тоже жрица?
– А кто? Ты же занимаешься духовным поиском. И потом, нарыв истину, приезжаешь и заливаешь её мне, да и не только мне, небось разливаешь направо и налево. Ты лидер, ты веришь и хочешь вести за собой. Кто же ты, если не жрица? И ты, и я постоянно пытаемся проповедовать…

Тин-тин – прозвенело ласково снизу.

– А вот и рыба.

* * * * *

назад | 171 / 193 | ГЛАВА 22

Челленджер.

 Глава 21

… 7 8 9 10 11

Достав противень, соорудил аккуратные ладьи из фольги, на дно уложил по рыбине, залил соусом, украсил базиликом и веточками розмарина.

– Жуткая картина, прям сатанинская. Мы заявляем обывателю: «Ты, сука, будешь умирать, у тебя будет инфаркт, и ты попадёшь к нам на стол…», не, ещё лучше – «к нам в лапы!» «А мы не верим в твоего Бога! Ты душу запродашь, приползёшь к нам, и мы даруем тебе жизнь. Либо ты наш, либо иди бей поклоны и помирай». Мы же не говорим: «Колет сердце – значит, следует усердней молиться». «С Богом ты там как-то сам. А мы тебя пофиксим, и побежишь по дорожке… Ну, может, не побежишь, но уверенно пойдёшь. А там молись Богу, раз неймётся. Твоё лёгкое помешательство нас, безбожников, не интересует».
– Так, хватит ересь молоть. Я к тебе на стол не собираюсь. Разве что за стол… и то ещё подумаю. Ты лучше чёртову рыбу жарь, Мефистофель доморощенный.
– Но-но! Тут тебе не Катманду, без обстоятельной теоретической подготовки рыба как надо не запечётся.

Я сунул своё творение в разогретую духовку, выставил время и проверил температуру.

– Теперь двадцать минут отдыхаем. – Я потёр ладони. – А хочешь, я так же наглядно докажу, что Бог есть? Идём, нечего смущать её голодными взглядами.

Мы поднялись по лестнице и прошли через спальню на балкон. Майя облокотилась на перила, а я смотрю, как она чудесно жмурится, улыбаясь сама себе. И воздух вокруг неё звенит. Неужто я больше никогда этого не увижу…

– Значит, кхм… – я тряхнул головой, отгоняя нахлынувшую ностальгию по будущему. – Значит, Бог есть, Шива… или там Кали есть, знаешь почему?
– Почему? – Майя посмотрела мне в глаза.
– Потому что… – я снова запнулся. – Потому что для миллионов христиан или там… индуистов, он есть. Они сообразуют с ним свои действия, и он имеет основной атрибут понятия «есть» – влияние на окружающее. Допустим, мы договоримся, что есть некие лазоревые плюшки с мохнатыми ушками и… перепончатыми ластами. Теперь, как только ты согласишься – они есть! Они есть в нашем мире и уже влияют на него. Мы можем наделить их свойствами: скажем, им нравится, чтоб их приверженцы думали о них, и если завтра ты хоть раз вспомнишь… Это как «три ну» – оно есть, и его хрен сотрёшь. Мы чётко понимаем его значение, в нём есть сила, и, когда ты указываешь на какой-то поступок и говоришь это опять «три ну», мне сложно отмахнуться. То есть оно способно изменять мир. И так же с Богом, но в иных масштабах.
– Складно завернул… Но человек хочет Бога, который больше него самого, который живёт не только в его сознании.
– Да, вопрос таков: Бог есть только в моём уме? Если все люди умрут, останется ли Бог?
– И как по-твоему?
– Не знаю… не обижайся, но я сомневаюсь… Единственное, что достоверно: пока есть люди, есть Бог. Но ты права: в мире, где всё иллюзорно, хочется ухватиться за нечто абсолютное. Мы умрём, плоды наших стараний рано или поздно исчезнут, и так хочется иметь что-то, выходящее за рамки нашего мушиного роения… Но я не думаю, точнее, не вижу ничего, что бы на это указывало… Слишком удобно эта фантазия совпадает с нашими слабостями. Мой скептицизм бунтует и требует двойной осмотрительности. Уж больно заманчив самообман. А насчёт веры Неверия… я просто пытаюсь быть честен. Достоевский опасался, что без веры нет морали и всё дозволено. Но сегодня есть достаточно атеистов и агностиков, и мы знаем, что это не так. Мораль свойственна человеку, для неё не нужен Страх Божий. Она даже у некоторых животных имеется… Не Бог вселил в нас мораль, а люди придали его философии моральные качества. Истинное чудо религии в провозглашении сверхличностных ценностей.

назад | 170 / 193 | вперёд