Челленджер.

 Глава 15

1 2 3 4 5 6 7 8

Покончив с первой частью, я перешёл к терапевтической функциональности будущего продукта. В наши амбициозные планы входит не только предоставление вспомогательной диагностической информации, но также инструмента, позволяющего не просто философски взирать на плачевное состояние пациента, а предпринимать шаги для решения проблемы посредством того же ультразвука. Таким образом, мы вторгаемся на неизведанную территорию. Никаких мало-мальски достоверных данных подтверждающих, что это теоретически возможно, у нас нет. Скорее наоборот: подобные опыты, описанные в научной литературе, прежде давали сомнительные результаты.

Я снова зарываюсь в работу. Пожалуй, пришло время признать – толком я ничего не знаю, всё делается настолько впопыхах и на авось, что абсолютно непонятно, как вообще что-либо в итоге получается. Но самое интересное – оглядываясь назад, пройденный путь обретает некую внутреннюю логику и даже величавость. Однако так кажется только потом. А пока моя деятельность состоит из хаотичного, если не сказать панического, метания и выискивания путей вывернуться из сложившейся ситуации – при постоянном дефиците данных, знаний и катастрофической нехватке времени. Но именно это и тешит самолюбие, заставляет бороться и добиваться цели.

Мне, как натуре увлекающейся, в такие периоды сложно не только сохранять баланс между трудом и отдыхом, но даже просто расслабиться. Азарт погони за ускользающей целью беспрерывно жжёт изнутри, за что приходится платить ошибочными решениями, потраченным зря временем и хроническим недосыпом, пагубно сказывающимся на моём и без того прихрамывающем чувстве меры. Эти марш-броски превращаются в умопомрачительную помесь воодушевлённого экстаза с кошмарным бредом.

Мясорубка мыслей не стихает даже по возвращении домой – после долгих полётов или ещё более долгой дороги на машине… Или посиделок с друзьями. И вот я, измотанный и опьянённый передозировкой адреналина, добираюсь, наконец, до постели, где бы она ни была в тот вечер, и, укутавшись, чувствую, как рывками спадает напряжение и веки сковывает долгожданная тяжесть. Я приминаю подушку, устраиваясь поудобней, и сквозь первую пелену дрёмы замечаю, что проклятый арифмометр продолжает щёлкать почти с той же частотой, как в часы упоённого трудового угара.

Рождаются новые идеи, возникает элегантное решение, над которым бился многие сутки, и я вскакиваю и принимаюсь записывать, рисовать чертежи и графики. Или просыпаюсь, осенённый головокружительным откровением, и потом, взбудораженный его красотой, подолгу не могу уснуть. А утром все плоды ночных бдений порой оказываются полной ахинеей либо чем-то столь банальным, что становится стыдно и абсолютно неясно, чему было радоваться, вскочив в четыре утра и подробно документируя изобретение очередного велосипеда.

И даже когда всё улеглось, наиболее острые проблемы локализованы, а разрозненные идеи сложились в стройную схему, мясорубка не останавливается. Измельчая в труху остатки эмоций и шелуху чисел, машина вертится по инерции, жадно требуя новой пищи и, не находя, принимается пожирать саму себя.

Постепенно к этому привыкаешь и, хотя мясорубка продолжает молотить, я проваливаюсь в сон сквозь лязг и скрежет вертящегося на холостом ходу механизма.

* * *

назад | 111 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 15

1 2 3 4 5 6 7 8

Необходимость отстаивать сомнительную точку зрения раздражает всё сильнее. А ей хоть бы хны – она пожимает плечами, и в свете уличных фонарей в ключицах пролегают беззащитные тени.

– Стоп, ты меня как кого спрашиваешь? Как представителя целевой аудитории?
– Давай-ка разберёмся, – проигнорировав мою попытку отшутиться, настаивает она, – в чём проблема?
– Проблема, как ты выражаешься, в том, что есть большая разница…
– Неужели?! – снова перебивает меня эта нахалка.
– …разница, заключающаяся в том, что я разрабатываю медицинское оборудование, которое спасёт сотни тысяч человеческих жизней. Что может быть благородней?
– Браво, браво… – иронично роняет она. – Ты, наверное, рыцарь?
– Да уж, рыцарь… У меня даже меч есть.
– Не сомневаюсь.

Это, пожалуй, слишком. Но, вопреки язвительности, в её слегка надтреснутом голосе слышится некая необъяснимая горечь и теплота.

– Раз уж ты о высоких материях, позволь и мне, – помедлив, она решает добить меня окончательно.
– Конечно-конечно, – я пытаясь придать голосу безразличный тон.
– Так вот, мы, блудницы, гораздо нужнее, чем вы – спасатели человечества. Да, в извращённом, по-твоему, виде, я продаю ласку и фантазию. Но если мы замолчим и прекратим шептать вам на ушко нежные слова, то и вы, и ваше человечество околеете от недостатка любви, нежности и тепла.
– Ой! Прям Мария Магдалина, – я поднимаю раскрытые ладони, изображая готовность к капитуляции.
– Вот-вот, кстати, даже католическая церковь склонна культивировать образ раскаявшихся проституток.
– Что-то особого раскаяния не наблюдается. И потом, насколько я помню, блуд – один из семи смертных грехов.
– Как уныние и чревоугодие, – она демонстративно косится на мою пачку.
– Красиво излагаешь.

Я рассмеялся, признавая абсурдность дальнейшего спора. Мы помолчали.

– Ладно, а чем ты занимаешься, когда не трудишься на поприще теплоснабжения и любвеобеспечения?
– Знаешь, котик… – начинает она вкрадчиво-коварным тоном.

В этот момент звонит телефон, она предостерегающе поднимает указательный палец и, выслушав пару коротких фраз, поворачивается ко мне.

– Мне пора ещё немного повопить, – произносит она хрипловатым, сочащимся сексуальностью голосом.

Обезоруживающе улыбается, обдаёт меня профессионально-томным взглядом и, расхохотавшись, юркает внутрь.

* * *

назад | 110 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 15

1 2 3 4 5 6 7 8

Около полуночи мы договорились встретиться с Зои. В ожидании конца её смены я съездил помыться и переодеться и, так как в мотеле заняться нечем, коротаю время в офисе. Гоняю симуляции, оптимизирую параметры – муторная деятельность, подобная поиску иглы в стоге сена, при отсутствии какой-либо уверенности, что в этом стоге действительно имеется искомое.

Тем временем в студии звукозаписи за стеной острое воспаление порно-активности. Который час кряду они гоняют туда-обратно один и тот же эпизод. Видать, тоже творческий поиск… правильной интонации или тембра… поди угадай. Эх, натравить бы на них Ариэля, он бы мигом нашёл и тон, и тембр. Дикие стоны прорезаются сквозь музыку в наушниках, усиливая раздражение.

Плюнув на работу, бреду вниз, сажусь на ступеньках у входа и закуриваю. Вскоре из здания появляется девушка с собранными на затылке волосами, просит огня и пристраивается неподалёку. Провожая взглядом редкие машины, она откидывает непослушную чёлку, и в мягких движениях чувствуется усталость.

Докурив, она достаёт ещё одну, снова просит огня и уже не возвращается на прежнее место, а садится рядом.

– Тут работаешь? – помолчав, интересуюсь я.
– Ага, там, на втором этаже.
– А-а… Хорошо хоть здесь не слышно. Тебе как? Не мешают эти вопли?
– Вопли? – смешливо сощурившись, переспрашивает она.

У неё задорная улыбка, сумбурно разбросанные трогательные веснушки и выбившаяся прядь волос, щекочущая губы.

– Ну эти… А-а! У-у! Ох-ох! – вою я, пародируя застенные стоны.
– О-о, да тут незаурядный талант пропадает! Может, тебя к нам?
– В каком смысле «к нам»?
– В прямом, это я там… А-а! У-у! Ох-ох! – передразнивает она.
– То есть?..
– То есть – озвучиваю, в смысле, воплю.
– Ну да, конечно… кхм… пожалуй, я тоже ещё…

Не договорив, принимаюсь сосредоточено нащупывать пачку. Она наблюдает, как я достаю сигарету и со второго раза закуриваю.

– Удивлён?
– Да нет, не то что…
– Я слышу нотки осуждения?

Её явно забавляет моё замешательство. Может, она права, что за занудство? Но неотвратимая логика спора, заставляющая оппонентов, подчас помимо воли, занимать противоположные позиции, и то, как открыто она потешается, мешают отступиться.

– Нет, почему… Но всё-таки ничего более, как бы это сказать…
– Давай, вразуми меня: чем же плоха моя работа?
– Не то чтобы плоха, но всё же…
– Всё же?
– Да, всё же… Продавать своё… мм… сексуальное обаяние, привлекательность, эротизм…
– Погоди, ты кто по профессии?
– Я инженер. Научный работник, если угодно.
– Ага, значит, проституировать мозгами – нормально, а голосовыми связками – нет?
– Зачем так сразу – проституировать?
– Будем называть вещи своими именами, – усмехается она. – Ты свои способности продаёшь? Продаёшь. Так в чём же дело?

назад | 109 / 193 | вперёд