Челленджер.

 Глава 23

1 2 3 4 5 6 …

В ответ Ариэль коротко замахивается и врезает мне в челюсть. Голова мотнулась, я ударяюсь спиной о дверь и, падая, задеваю ручку кресла, которое переворачивается и валится на меня. Я оказываюсь на полу, чётко различая ворсинки ковра и солоноватый привкус во рту. Порываясь вскочить, отфутболиваю стул и вижу Минотавра, застывшего со сжатыми кулаками, а за его плечом зрачок камеры, утопленный в стену под потолком. И тут меня прорывает, я валюсь обратно, захлёбываясь в приступе истерического хохота. Арик, дёрнувшись, как от пощёчины, свирепо надвигается. Брызжа кровью сквозь приступы гогота, я указываю на камеру. Он оборачивается и замирает.

Приподнявшись, я слежу за стремительным искажением его лица. Когда ненависть сменяется последней стадией отчаяния, я валюсь обратно, корчась в новом припадке гомерического смеха. В боку колет от ушиба, но я не в силах остановиться. Ариэль срывается с места, подхватывает кресло и начинает молотить им по стене.

Слышится треск, куски пластикового корпуса сыплются на ковёр вперемешку с обломками гипсовой перегородки. Огрызок камеры вываливается наружу, повисает на проводах. Минотавр перехватывает кресло поудобней и в остервенении принимается лупить без разбора. Пенопластовые панели фальшпотолка с гадким хрустом разлетаются во все стороны. Хватаясь за стол, пытаюсь подняться, но сдавленный клёкот бессильной ярости, вырывающийся из горла моего начальника, вновь подкашивает меня.

Минотавр останавливается, лишь когда ему удаётся расколошматить всё в радиусе метра от камеры, и, отбросив разломанное кресло, выдирает ошмётки проводов. Потом он в изнеможении приваливается к стене и сползает на пол. Подносит руки к лицу, заторможенно смотрит на зажатый в кулаке подлокотник и отбрасывает его на стол. Мой смех обрывается. Я сплёвываю слюну со сгустками крови на ковровое покрытие и поднимаюсь на ноги.

– Надеюсь, ты сможешь закончить тут без меня, – я утираю рукавом разбитые губы, – потому что, когда я покончу с тобой, у тебя не останется ничего! – Мой язык ощупывает шатающиеся передние зубы. – Запомни этот день. День, когда ты навсегда лишился свободы. Теперь ты работаешь на меня! Каждая копейка, всё сделанное тобой, пойдёт на выплату компенсаций, так как мы, дружище, живём в правовом государстве, где охуевшие начальники не бьют по морде подчинённых за отказ подделывать результаты! Ты понял меня?! – Схватив подлокотник, врезаю по крышке лэптопа. – Я спрашиваю, ты хорошо меня понял, босс?!

Я ещё раз бью, наотмашь, по стильному вогнутому монитору, который опрокидывается к стене и, издавая жалкие потрескивания, рушится вниз, увлекая док-станцию с разломанным ноутом. Оглядев комнату, заваленную обломками, и Ариэля, сгорбившегося на полу, я отшвыриваю подлокотник и распахиваю дверь.

* * *

назад | 187 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 23

1 2 3 4 5 6 …

Джошуа покосился на него с оттенком печального сожаления на немолодом и в последнее время как-то осунувшемся лице.

– Чрезвычайно трогательно, – саркастически произнёс я. – Вот только непонятно, что именно из всего вышесказанного даёт нам право врать врачам и будущим пациентам?
– Можешь называть это как угодно… – огрызнулся Минотавр. – Мы в этом положении из-за твоего наплевательства!
– А я и не прошу, чтобы кто-то за меня отдувался. Если с сенсорами всё в порядке, в чём, кстати, мы всё ещё не уверены, то за двенадцать дней я выверну алгоритм наизнанку. Буду ночевать тут, если потребуется, но они у меня заработают!

На слове «заработают» колченогий пудель зашёлся визгливым лаем.

– Убрать вон эту паршивую псину! – дёрнувшись от неожиданности, закричал Ариэль. – Тут вам не собачий приют.

Собачонка взвизгнула и забилась в щель между стеной и створкой двери.

– Прения окончены, – проговорил Ариэль изменившимся голосом. – Ты два месяца морочил голову, что всё в порядке. – Сунув лапу в аквариум, он выудил сенсор, а потом сграбастал и остальные. – Вот и всё в порядке.

Он оглядел подчинённых тяжёлым взглядом и вышел, сжимая датчики, с которых ещё капала вода. Некоторое время никто не двигался с места, но постепенно работники стали расползаться. Ирис принялась подавать какие-то знаки, пытаясь привлечь внимание, но я пребывал в полном ауте. Будто облитый помоями, сидел и глазел в опустевший аквариум.

Когда рябь улеглась, я медленно встал.

– Эй… – тихо позвала Ирис, – пойдём на улицу.
– Не сейчас.
– Илья, не надо. Остынь…

Я аккуратно отодвинул кресло и вышел в коридор, на ходу ускоряя шаг. Ворвавшись в кабинет, захлопнул дверь, пнул в сторону стул и принялся орать:

– Думаешь, я позволю провернуть такую махинацию?!
– Достаточно, – отрезал он, не отрываясь от экрана. – Иди работай.
– Ты думаешь, я не знаю, что это не в первый раз?! Полагаешь, никто не видел картинки, которые ты втюхал инвесторам? Когда это проворачивалось ради инвестиций, я ещё мог промолчать, но переиграть никогда не поздно. То-то они обрадуются…
– Я долго терпел твои выходки, – прорычал Минотавр, грузно поднимаясь, – но, если тебе кажется, что удастся меня шантажировать, – ты ошибаешься! Сам создал ситуацию, вот и выкручивайся.
– А я и не увиливаю от ответственности, верни сенсоры, – я грохнул по крышке стола, – иначе я никуда не поеду.
– Считаешь себя незаменимым? – осклабился он. – Значит, поедет Стив. Уж он-то справится с презентацией никак не хуже. И вообще, алгоритм закончен, а тюнинг можно перепоручить Тиму. Не обольщайся, от тебя можно избавиться в два счёта. Так что катись, пока я не вышвырнул…
– Мне насрать, уволишь ты меня или нет, – приблизившись вплотную, я принимаюсь вопить ему прямо в лицо, – в любом случае, я не дам тебе это проделать. Я уничтожу этот твой говённый BioSpectrum. Ты хорошо меня слышишь?! Я обращусь к инвесторам и покажу, как ты грабишь их, впаривая намалёванные в фотошопе картинки, я заявлюсь на конференцию с графиками, которые ты только что видел, я урою всю эту жалкую пародию на стартап, потому что ты уже окончательно ссучился! Скажи, каково это: превратиться из учёного в кабинетную поблядушку, стелющуюся под каждого, кто готов платить?!

назад | 186 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 23

1 2 3 4 5 6 …

На мониторе возникла новая пара верблюдоподобных контуров.

– Значит, давай уточним: ты хочешь, чтобы на конференции я вышел с данными, собранными в ходе эксперимента, имевшего место исключительно в твоей и вот его, – я ткнул в сторону Тима, – фантазиях?!
– Думаю, основная идея – продемонстрировать полную функциональность, – примирительно проговорила Ирис, прежде чем Ариэль успел разразиться ответной тирадой. – Используя измерения из аквариума, пусть даже со старыми датчиками…
– На повестке инженерный вопрос, не входящий в твою компетенцию, – бесцеремонно перебил Ариэль.

Он явно передёргивал, это был вовсе не инженерный вопрос, и уж кого-кого, а её это касалось не меньше, чем меня с Ариэлем.

– Кстати, ты закончила проспекты? Тогда, пожалуйста… – Он снова обратился ко мне: – А ты, умерь-ка свой пыл. И знаешь, если тебе так легче, можешь считать это результатами симуляции, каковыми они по сути и являются.
– Ах, симуляции? – развеселился я. – Великолепно! И что же мы симулируем? Поездку в больницу? Опыты на животных?
– Коллеги, – дипломатично вымолвил Стив, – не стоит преувеличивать. Мы не вводим никого в заблуждение. Есть хорошие результаты для старой конфигурации. Есть новое поколение сенсоров. Интеграция одного с другим – не концептуальный вопрос. Конечно, в идеале хотелось бы решить его до конференции, но мы не можем позволить себе такую роскошь. Эта ссора тем более неуместна, что у всех общие цели. Вы оба по-своему правы, но Ариэлю лучше видна полная картина, и, если он считает, что синтезированные данные допустимы, нет причин прерывать плановую подготовку.

Ирис едва заметно скривила губы. Пока Стив изливался, притащился Джошуа, судя по всему, прекрасно слышавший последнюю часть этого интенсивного обмена мнениями. Вслед за хозяином пришкандыбал, в придачу ко всем остальным уродствам, недавно охромевший пёсик.

– Можешь хоть на уши встать, но с этим вот… дерьмом я никуда не поеду, – проигнорировав Стива, заявил я Ариэлю.
– Поедешь! Ещё как поедешь! Два месяца валял дурня, а в последний момент опомнился? Ты сам создал эту ситуацию, и нечего теперь разыгрывать из себя борца за правду, в то время как я пытаюсь спасти компанию, место работы для всех и нашу, в том числе и твою, репутацию! – Он ткнул в меня пальцем. – Это на твоей совести. Ты несёшь ответственность не только передо мной, но и перед коллегами. Короче, пройдись по новым данным, и к концу дня жду отчёт о продвижениях с презентацией.
– Не хотел вмешиваться, но вы так шумите, что сложно не быть в курсе… – протянул Джошуа. – Полагаю, надо дать Илье шанс завершить начатое. В крайнем случае, выступите со старыми сенсорами, а в течение ближайших месяцев выпустим новую статью. Можете объявить о подготовке публикации, в которую войдёт развёрнутый анализ…
– Всё упирается в то, – оборвал Ариэль, – что старые сделаны по технологии, непригодной для медицинской аппаратуры. В новых нет существенных изменений, но с формальной точки зрения это абсолютно разные вещи. Выйти со старыми датчиками равносильно… да всё равно что выйти с пустыми руками! Это во-первых, а во-вторых, – срываясь на крик, продолжил он, – с каких пор в нашей фирме повелось лезть в сферы деятельности, не относящиеся к прямым обязанностям?!

назад | 185 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 15

1 2 3 4 5 6 7 8

Мы сидим, героически сдерживая зевоту, и слушаем эту неимоверную галиматью.

– У понятия «проект» существует два концептуально разных определения, – гундит Джошуа, как бы обсасывая каждую гласную. – Первое – проект есть мероприятие, производящее уникальный результат в ограниченные сроки.

Запечатлев сказанное на доске, он обводит собравшихся одухотворённым взглядом. Кроме Харви, притащившего сюда это нелепое создание, и, естественно, Тима Чи, в глазах слушателей ответного воодушевления не наблюдается, но присутствие начальства не даёт расслабиться, и они уныло кивают, подтверждая усвоение информации.

– И более новое – уникальный набор процессов, состоящих из скоординированных задач с начальной и конечной датой, предпринимаемых для достижения конкретной цели.

Джош триумфально тычет пальцем в потолок.

– Необходимо уяснить кардинальную разницу, ибо она подчёркивает то, на чём фокусируются стратегии и методики. Не скрою, меня безмерно порадовал выход в свет второй формулировки, так как даже сама уникальность результата совершенно несущественна…

На этом я отключаюсь, и в памяти всплывает бессмертная фраза Ариэля: «Правильное составление плана работы зачастую важнее самой работы».

Джошуа был призван, дабы внедрить в наши ряды систему правильной организации или, как он выражается, реорганизации рабочих процессов. Хотя, какая организация и какие такие процессы… Препирательства с Ариэлем едва ли назовёшь процессом. Да и вообще, как в компании, где каждый отдел состоит из одного человека, можно толковать о таких понятиях?

Если это и имеет практический смысл, то для гигантских концернов или относительно больших предприятий и уж никак не для нашей захудалой шарашки. На фоне катастрофической нехватки времени и полной неясности, как справиться с насущными инженерными задачами, эта катавасия выглядит не просто абсурдно, а глупо и безответственно. Однако, судя по тому, как Джошуа взялся за дело, чувствуется, что замыслы у него грандиозные.

Следующие полчаса он петляет вокруг этих двух определений, а я малюю абстрактные каракули, переходящие от округлых форм к всё более резким и агрессивно заострённым, и искоса поглядываю на коллег: Ирис, вынужденную приезжать каждый день ради этих маразматических лекций; ни в чём не повинную Таню-Марину, которой, впрочем, всё нипочём, пока ей не мешают чатиться в телефоне; флегматичного Геннадия; неуместную Кимберли во всеоружии макияжа и вызывающего декольте; деревянного Харви; невозмутимого Стива; Тамагочи, чуть ли не истекающего слюной от этой говорильни; и Ариэля, неуклонно приобретающего болезненно зеленоватый оттенок.

Джошуа являет собой в высшей степени карикатурный персонаж. Долговязый, угловатый, с претензией на аристократизм британского разлива не первой свежести, он припирается в офис с пуделем. Джош прибыл к нам, о ужас, из самого Нью-Йорка, и столь одинок, что ему не с кем оставить свою ненаглядную собачонку. И поэтому в нашей и без того тесной конторе постоянно путается под ногами эта драная псина. Разительно напоминающий своего хозяина, довольно потасканный пёсик обладает мерзким характером, непрестанно облизывается и то и дело жалобно поскуливает.

назад | 106 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 15

1 2 3 4 5 6 7 8

Одиночество – это болезнь, передающаяся половым путём.

Вера Павлова

Возвращение в повседневный мир было нелёгким. Окружающее казалось безвкусным и бесцветным, словно картонные декорации любительского театра. Но внутри сохранялось зародившееся где-то в песках чувство покоя и умиротворения. Меня переполняла незнакомая радость, без клокота и бурления, но мощная и стойкая. Мир обрёл свежесть, ясность, насыщенность и вместе с тем некую эфирную невесомость, с готовностью отзываясь внутренней мелодии.

Стали заметны вещи, которые я давно разучился видеть. Это было захватывающе и ново, и я стремился ступать осторожней и вдумчивей, чтобы не нарушить чудесный мираж. Однако, как ни старался, яркие ощущения постепенно выветривались под натиском ежедневных забот.

Работа, с её неумолимой логикой, брала своё. Медленно и неуклюже, но всё ускоряясь и наслаиваясь, текли трудовые будни. Я по-прежнему вкалывал, пытаясь уложиться в сроки и по необходимости отражая атаки Ариэля. Впрочем, после совместного эксперимента в больнице его нападки пошли на убыль как с точки зрения частоты, так и интенсивности. В них уже не было прежнего азарта, и чувствовалось, что продолжает он то ли для проформы, то ли по инерции.

Более того, теперь, когда Арик затягивал одну из излюбленных песен, скажем, балладу о десять ноль-пять, мне временами удавалось выбить его из накатанной колеи, сообщив о новых результатах или неразрешённой задаче. Он отбрасывал менторский тон и охотно углублялся в инженерные дискуссии, не раз помогая выйти из тупика.

Эквизишн уже давно налажен, основная часть детекции тоже завершена, и теперь я навожу глянец: подстраиваю параметры и оттачиваю нюансы. Нудное занятие, включающее тысячи однообразных тестов, и лишь стоящие рядом осциллограф и генератор-приёмник греют мне душу. В особенности осциллограф, ещё со школьных уроков физики сохранивший в памяти некий романтический флёр, как инструмент, позволяющий заглянуть за пределы зримого мира. Всякий раз, закончив очередную серию опытов, я кручу рифлёные ручки и щёлкаю мягкими подушечками кнопок.

Теперь у меня даже не один, а два осциллографа. Я колдую над ними, словно алхимик в поисках философского камня, и это отнюдь не единственное их достоинство – приборы почти полностью отгораживают Тима Чи, что является не менее важным аспектом их волшебства.

Но вот начинается суета, грёзы улетучиваются, в комнату подтягиваются работнички, рассаживаются, вздыхают и ёрзают, устраиваясь поудобней. Последнее время, кроме обычных недельных планёрок, Джошуа – консультант по методикам управления, проводит ежедневные лекции, посещение которых, с лёгкой руки нашего обожаемого директора Харви, вменяется в обязанность всем сотрудникам, включая секретаршу и Таню-Марину.

назад | 105 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 7

1 2 3 4 5 6 …

Экспонатом, безраздельно поглотившим внимание Алекса, оказалась немецкая подлодка, захваченная в ходе Второй мировой. «Крушение Титаника послужило импульсом к развитию эхолокации на флоте. А в 1915 году появилась одна из первых ультразвуковых систем для обнаружения подводных лодок», – прочёл я на стенде. Это заинтриговало Алекса, и я разразился целым панегириком ультразвуку, а потом добавил, что у летучих мышей есть похожие штуки для ориентации в темноте. Алексу очень понравилось, и он заявил, что тоже хотел бы так уметь.

– Кстати, примерно этим я и занимаюсь на работе.
– А что ты делаешь? – с готовностью подхватил он.
– Я… да преимущественно ругаюсь с начальником. Точнее – меня ругают, а я поддакиваю и вежливо улыбаюсь.

Ира расхохоталась.

– Нет, ну, если действительно интересно, я, так и быть, открою тебе этот секрет, – прошептал я таинственным голосом. – Только учти, это коммерческая тайна, так что никому ни-ни.

Дальнейшая экскурсия проходила под знаком моей работы. В павильоне, посвящённом медицине, я рассказал Алексу о сердце и системе кровообращения.

– Вот смотри. – Забравшись в громадный макет, мы стояли в левом предсердии. – Допустим, внутри есть зловредная опухоль. Условно назовём её «выхухоль». И мы хотим её извести. Но важно не повредить поверхность, покрытую нежной кожей, – я провёл ладонью по стенке миокарда. – Резать нельзя. Что же делать?
– Лазером, можно лазером.
– Верно, лазер – вполне недурственный вариант. Мы используем ультразвук, но это похоже. Однако вот в чём загвоздка: лазер прожжёт всё на своём пути. Как же быть?

Алекс пожал плечами.

– Элементарно. Берём много слабых излучателей и расставляем вокруг, – для наглядности я продемонстрировал расположение. – Все они направлены в одно место. Пройдя сквозь разные точки поверхности и не повредив её, их лучи собираются вместе и выжигают эту гадость. Капиш?
– Капиш! Это как с линзой?
– О, точно! Когда подносишь пальцы вплотную к стеклу, лучи еле греют, а там, где они встречаются, бумага загорается. Ты ещё обжёгся, помнишь?
– Но мне было не больно!
– Ага, так вот, мы делаем такую же штуковину с ультразвуком, – проговорив это вслух, я сам поразился, как всё просто. – А хочешь, ещё кое-что покажу?
– Хочу-хочу.
– О’кей, мы только что видели фильм о том, как работает сердце.

Алекс кивнул.

– Когда спишь, оно бьётся медленно, а когда бежишь – быстро, и ты чувствуешь стук в ушах. Во-о-от… Но сердце не само решает: в него приходит сигнал из спинного мозга и даёт команду сжиматься и разжиматься. А бывают болезни… скажем, аритмия… когда что-то в этой системе нарушается. Взять хоть…
– Илья, идём, – позвала Ира. – Ты ребёнку совсем голову задуришь.
– Нет, мама, я хочу! – заканючил Алекс.

Я бросил на неё победоносный взгляд и продолжил.

назад | 42 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 7

1 2 3 4 5 6 …

К слову о выходных и планах, на сегодня у нас были намечены свои далеко идущие, а точнее едущие, планы. Ира давно хотела сводить Алекса в музей науки и техники и недвусмысленно намекнула, что моё присутствие крайне желательно. Принудительность участия в семейном мероприятии вызывала смешанные чувства. Впрочем, это предстояло чуть позже, а пока было самое время вернуться к шедевру канцелярского творчества.

Я просмотрел введение, привольно раскинувшееся страниц на пять. Потом двухстраничное оглавление. Перелистнув дальше, наткнулся на «Этап 01-А» и стал читать.

Тим счёл нужным предварить основную часть очередным описанием целей проекта и сжатым пересказом вступления. Следом он принялся за подготовку лабораторного опыта. Я воспрял духом, решив, что наконец добрался до сути, но не тут-то было. Первый лист посвящался инвентарному реестру, потом, как река весенним половодьем, расплылось повествование о том, как Тим намеревался настраивать генератор-приёмник, затем неспешно потекло сказание об осциллографе. На отдельной странице красовалась общая схема вышеописанного с многочисленными сносками и пояснениями. В заключение приводился перечень пунктов и подпунктов «Этапа 01-А», прилежно разделённых на категории и подкатегории.

Описывался каждый этап: «Вышеозначенный кабель 33-827-54 непосредственно подсоединяется к соответствующему…». Каждый провод был пронумерован семизначным числом. Почему семизначным, когда их во всей конторе от силы сотня-другая? Должно быть, видя себя первопроходцем будущей транснациональной корпорации, Тим мыслил масштабно. В таком ракурсе скрупулёзность его детища приобретала новый, возвышенный смысл. Тим Чи созидал сакральный документ, скрижали, краеугольный камень, выковывая в поте лица и мучении мысли, становой хребет ультразвуковой диагностики на благо грядущих поколений.

Дальнейшее не уступало уже прочитанному в маразматической дотошности. Это ж надо такое удумать… «Он его осуществил». Вот это да! Не человек – человечище, я бы даже сказал инженерище мирового размаха. Тим Чи предстал пред моим внутренним взором многоруким идолом, эдаким диковинным воплощением хайтековского Шивы.

Он выхватывал из окружающего ореола провода, и, осенённые священным сиянием, они срастались сами собой. Напряжением мысли сотворял из пустоты инновационные сенсоры и с ходу калибровал их усилием воли. Он вычислял, замерял, проверял и, попутно всё въедливо документируя, где-то за кадром, свободной конечностью выстукивал подробные мейлы Ариэлю, неукоснительно соблюдая сроки, исчерпывающе удовлетворяя корпоративные нормы и взаимные договорённости.

Кстати, были же какие-то таблицы… ну-ка, ну-ка, чем ещё нас порадует Тим… Интересно сколько времени он ухлопал на эту писанину? Вспомнив о времени, я глянул на часы. Приходилось спешить, чтобы успеть что-нибудь пожевать перед наукой.

* * *

назад | 40 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 6

1 2 3 4 5 6 7

– Давненько его таким не видела, – призналась Ирис. – Поздравляю.
– Мне просто повезло, – отозвался я с наигранной небрежностью.
– А как вообще у тебя с ним?
– С переменным успехом. Он мне каждый день устраивает… – я запнулся, подыскивая слово, – беседы. Вчера, к примеру, втирал об «обоюдном согласии».

Уловив заинтересованное выражение, я продолжил.

– Ты разве не в курсе, как выглядит обоюдное согласие в исполнении Ариэля? Он говорит – надо так и эдак. Я возражаю. Он настаивает, что иначе никак. Я нехотя произношу «ладно». И вот, пожалуйста, – обоюдное согласие состоялось.

Ирис рассмеялась, и я принялся рассказывать о неразрешимой дилемме времени прибытия на работу. Но торчать на солнце было жарковато, и нам пришлось прерваться. Она вернулась в здание, а я отправился обедать и заодно разведать окрестности. Когда-то я учился неподалёку и нередко гостил у знакомых, живших в частных домиках американской мечты с газончиком перед крыльцом, мощёной дорожкой, стоянкой у ворот гаража и непременным бассейном на заднем дворе, где осенью плавают опавшие листья и никто никогда не купается.

Спальные районы утыканы этими однотипными мечтами, расставленными вдоль улиц, дробящих окраины на прямоугольные секции. В деловой части города всё иначе. Реставрированные дома перемежаются постройками современного стиля с зеркальными окнами. Большинство зданий невысокие, в несколько этажей, и далеко отстоят друг от друга, создавая ощущение лёгкости и простора. Мерно клацая, проплывает белый трамвай. По краям широких тротуаров – деревья, их кроны смыкаются над проезжей частью. Облицовочный камень подходит вплотную к стволам, и кажется, что деревья воткнуты в гранит.

К вечеру я осознал, что уже ничего толком не помню о дизайне цифровых фильтров. Неуверенность в себе усугубляли покрывшие добрую часть стола графики – свидетельства неудачных экспериментов. Я погрузился в интернет и вынырнул, когда времени оставалось совсем впритык. С досадой скомкал распечатки, вызвал такси, включил сигнализацию и стал запирать дверь.

– Стой! Илья! – послышалось издалека. – Погоди, не закрывай.

Я различил гулкий топот, а потом и взбегающего по лестнице Ариэля.

– Хорошо, что застал, – выпалил он, труся навстречу с неподражаемым гиппопотамьим изяществом и шумно отдуваясь. – Забыл ключи внутри.
– Мне пора, – я невольно улыбнулся, распахивая перед ним дверь. – До завтра, Арик.

И тут же машинально отметил это «Арик», вырвавшееся случайно и давшееся так естественно.

* * *

назад | 35 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 6

1 2 3 4 5 6 7

Внезапное вторжение вывело меня из замешательства.

– Ты как? Всё нормально? – опомнившись, напористо проговорил шеф, явно подразумевая нечто большее, нежели мои личные дела.
– Всё…
– Идём, – он развернулся и вышел.

Ирис ободряюще кивнула.

– Илья, что мы будем делать?
– Простите, о чём, собственно, речь? – тактично осведомился я.
– Мы договорились. Причём заметь, я тебе ничего не навязывал. Обсудили и приняли решение по обоюдному согласию. Признаюсь, я разочарован. – Ариэль выдержал многозначительную паузу. – Это дело принципа. Соблюдение взаимных договорённостей – основа здоровых рабочих отношений. В четверг мы…
– Но я же пришёл в десять! – выпалил я. – На час раньше, как вы и…
– Не в десять, а в начале одиннадцатого. Я специально ждал – тебя не было.

Я хотел ответить, но чувствовалось, что шеф ещё только подбирается к пику своего монолога.

– Возможно, тебе кажется, что точное время прибытия не так уж важно? – бушевал Ариэль. – Ошибаешься! Напротив, оно архиважно! В этом отражается всё твоё отношение к работе!

Ариэль взглянул на меня. Я молчал.

– А как иначе?! – возмутился он. – С этого начинается рабочий день. Это базис. Основа. То, что ты проецируешь…

Шеф говорил. Говорил жарко и напористо, демонстрируя незаурядное красноречие и широкий спектр ораторских приёмов.

– Ариэль, в принципе, я полностью согласен, – осторожно вымолвил я, дождавшись конца. – Но в данном конкретном случае не в силах что-либо изменить. Есть расписание рейсов…

Зазвонил телефон. Шеф сорвал трубку и сделал предупредительный жест.

– Важный разговор, – прикрыв микрофон, он кивнул на дверь.

Скоропостижно вышвырнутый из кабинета, я потоптался в коридоре и решил спуститься покурить и развеяться. Снял ключ с дощечки напротив комнаты Кимберли и инстинктивно взглянул в её сторону. Она игриво пошевелила пальчиками и произнесла одними губами «ха-ай!».

Покурив, поднялся наверх, зашёл в туалет и вернулся в офис. Когда вешал ключ, дверь за моей спиной распахнулась. Я обернулся и прямо перед собой обнаружил Кимберли со всеми выпирающими округлостями.

– Эй, а что ты так долго делал в туалете? – с обезоруживающей непосредственностью выдала она.
– Вам нечем заняться? – процедил я.
– Ты чего? – Кимберли нелепо захихикала.

назад | 33 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 5

1 2 3 4 5 6

– …оладушки, – лопотала соседка, переставляя из-под моих ног банки, перевязанные атласными ленточками. – Чудесные, пышные оладушки со сметаной и вишнёвым вареньем.

Не перегибаю ли я? Окна, камни, акробатические номера между этажами. С другой стороны, ребёнок взаперти, Ира волнуется, да ещё эта сестра… В общем, не романтический вечер, а полные оладушки.

Раздумья прервал очередной звонок.

– Алло! Вы все не отвечали – я уехала! – объявила Стерва.
– Умница. Я в тебе нисколько не сомневался.
– Что происходит?! Почему…

Я дал отбой и бросился на лестничную клетку. Из квартиры не доносилось ни звука. Я громко позвал Алекса.

– Я тут. Тут, – протянул он, стараясь скрыть жалобные нотки.
– Слушай, я кое-что придумал, но без тебя не справлюсь. Ты как, поможешь?

Я взялся объяснять свой план.

– Но смотри, поворачиваешь эти штуковины и сразу вниз, – повторил я. – И только потом раздвигаешь створки. Договорились?
– Договорились!
– Тогда вперёд.

Я метнулся в соседнюю квартиру и в три прыжка очутился на кухне.

– Полезу в окно, – с ходу объявил я разуваясь. – Ботинки пока оставлю у вас.
– Что вы! Молодой человек…

Стоя в проёме, я свесился наружу. Сквозь щели между планками жалюзи было видно, как Алекс забрался на стул и возится с рычажками. После нескольких попыток механизм поддался, и он исчез за сомкнувшимися пластинами.

– Отлично, Алекс! Молодец! Теперь слезай.

Услышав, как он спрыгнул на пол, я облегчённо вздохнул.

– Откры-вай! – басовито прокричал я.

Створки со скрежетом отъехали в сторону, и показалась вихрастая макушка, а потом и физиономия Алекса, с азартом ожидавшего продолжения.

– У меня получилось. Видел? Видел?!
– Конечно видел. Ты настоящий орёл!

Внутри, вдоль оконной рамы, имелся выступ, за который можно было уцепиться. Оставалось надеяться, что на той стороне будет нечто подобное.

– Обязательно заходите отведать варенья, – напутствовала меня бабулька.
– Благодарю. – Я качнулся, получше ухватываясь правой рукой. – Всенепременно.

назад | 28 / 193 | вперёд