Челленджер.

 Глава 23

… 7 8 9 10 11

Кое-как наведя резкость, вижу перед собой смятую подушку безопасности с багровыми потёками. Запускаю руку в потайной карман, но, кроме остатков кокаина, там ничего не обнаруживается. С отстранённым безразличием обследую одежду, но, кажется, заранее знаю, что всё напрасно. И действительно, флешки с видеофайлом нигде нет. Я криво усмехаюсь, облизывая едва успевшие затянуться губы. После нескольких попыток высвобождаю защёлку ремня, выбираюсь из машины и смотрю на вдребезги размозжённый капот, вмятый в покосившийся столб.

Птицы горят в полете,
голод подходит ближе…

Надрываясь, рыдает АукцЫон. Я ковыляю к стене ближайшего дома, прислоняюсь и тяжело опускаюсь на тротуар напротив разбитого Challenger-а, из которого, шкворча, тянется сизый дымок. Вокруг никого, ветер гонит грязные куски газет по пустынным улицам. На перекрёстках жёлтыми пятнами перемигиваются слепые светофоры.

…Город устал от пепла,
нищие ждут тепла.

Меня мутит. Я сжимаюсь, силясь унять тошноту. Я сам, как эти обрывки, гонимые порывами воздуха: одинок и печален, как опавший лист на ветру.

Падаю – и не больно,
думаю, но не вижу…

Моя жизнь – череда реабилитационных периодов от наслаивающихся друг на друга катаклизмов. Нескончаемое кладбище разбитых корыт. Я бреду меж могил, мимоходом отрезая от себя и хороня отмирающие куски.

…Кожа моя ослепла,
ты от меня ушла.

Сколько можно?! Когда это кончится? Зачем, зачем это всё? Кому оно надо? Уж точно не мне! Я не просил всего этого!

Кожа моя ослепла,
холодно мне и стыдно…

Я чувствую, что хрипну и понимаю, что ору во всё горло, и мои крики срываются в жалкий сип. Я запрокидываю голову, пытаясь отдышаться. Меж отвесных высоток – рваные клочья туч.

…Сделано – и довольно,
ты от меня ушла.

Ветер усиливается, облака сносит в сторону, и на фоне антрацитово-чёрного неба отчётливо проступают четыре звёзды.

Глупо бояться пепла,
спрятался – и не видно…

Крайняя, самая яркая, пульсирует, мерцая и переливаясь. Всё останавливается, замирает в неподвижности, и лишь ветер треплет разодранную одежду.

…Нет меня – и не больно,
падаю ниже нуля…

Это уже не АукцЫон, это звучит внутри. Звучит и звучит нескончаемым рефреном… и последняя щемящая нота беспредельно растягивается, заполняя и сливаясь со мной, небом и ветром в единое всепоглощающее ничто, на фоне которого мерцает одинокая звезда, вторящая затихающему звуку. Но вот и он угасает. Всё исчезает. Воцаряется оглушительное безмолвие, невесомо застывшее в бескрайней пустоте.

* * *

назад | 189 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 23

1 2 3 4 5 6 …

– Всё нормально, – Ариэль бросил на стол кипу уже порядком измятых листов, – не вижу значительных отклонений.
– Ясно, – я кивнул, машинально отметив, что прошло меньше часа.
– Ты разобрался, в чём дело? Есть какие-нибудь новости?
– Не… Пока нет.
– Что, никаких зацепок?
– Да нет… – я заставил остановиться теснящуюся перед глазами череду чисел. – Не то что совсем никаких, ты же понимаешь: если дело не в сенсорах, значит, в настройках. Придётся перебрать массу вариантов. Дай мне время до конца дня, там видно будет.
– Знаешь, есть идея получше. Попробуй прогнать вот это. – На стопку бумаги легла флешка. – Результаты из больницы.
– Как из больницы? – растерялся я. – С новыми датчиками? Откуда?
– Не хотел тебя отвлекать, сделал сам на прошлой неделе.
– То есть как «сам»? – продолжал недоумевать я. – А алгоритм, а параметры… Ты заказал опыт и поехал без меня? С некалиброванной аппаратурой?
– Это необработанные данные. Тим установил эквизишн, и я произвёл пару измерений в конце чужого опыта. – Он заговорщицки подмигнул. – У меня немало полезных связей, среди них – несколько врачей и анестезиологов.

Я оглянулся на Тамагочи, вернувшегося незадолго до прихода начальника и по обыкновению сразу уткнувшегося в экран. После упоминания своего имени он, казалось, напрочь забыл о намерении изображать безразличие и буквально ел Ариэля взглядом.

– Постой-постой… – спохватился я. – Всё это очень хорошо, но в буклетах указано, что мы будем демонстрировать эксперимент в реальном времени.
– Так это гораздо круче – не просто аквариум, а среда, максимально приближенная к действительности.
– Да, но фокус же в том, чтобы всё происходило у них на глазах.
– Ничего. Обработай, проверь, я раздобуду необходимые медицинские снимки и посмотрим.

Неужели они действительно стали мутить опыты за моей спиной? Я приступил к обработке и вскоре получил вполне стабильные результаты, с чёткими, ярко выраженными деталями, какие нечасто встречаются в нашей практике. Кроме того, оптимальные параметры оказались на удивление близки к применяемым для старых сенсоров. Это не вязалось с прежними наблюдениями, и я взялся за анализ выборочных точек.

Когда на покрытом сеткой уродливых трещин экране начали выстраиваться графики, голос Ариэля вернул меня к действительности. Я поспешил поделиться сомнениями, но он отмахнулся, заявив: дескать, нет причин для тревоги – характерное смещение частот в живой ткани давно известно.

– Арик, давай я лучше продолжу тюнинг.
– Не время затевать научные изыскания, – нетерпеливо отрезал он. – Можем попросить Тима пересмотреть заново и выслушать ещё одно мнение.
– Но опять же, это не режим реального времени…
– А кто виноват?! Ты два месяца хвастаешься, что всё готово, – в его тоне прорезался металл, – а теперь признаёшься, что это не так? Я дал тебе решение, скажи: «Спасибо»! Я не позволю до последней минуты ковыряться в параметрах. Презентация недоделана, оформление…
– Да презентация почти готова! Добавлю потом пару графиков. Дай мне работать, и я всё налажу.
– Значит, так: в твоём распоряжении два часа, потом ты сворачиваешься, и едем с тем, что есть. Тим, – продолжил он, – зайди ко мне в кабинет.

назад | 183 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 19

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Я кинул быстрый взгляд на Ирис и картинно уставился в потолок.

– Полагаю посвятить ближайшую неделю выбору расцветки кнопки Start.
– Сейчас же прекрати эти дурацкие игры! – вскипая, процедил представитель подвида жвачных парнокопытных.
– Знаешь… я бы на это не рассчитывал.

Минотавр раздул ноздри, помотал бычьей башкой в бессильном негодовании и счёл за лучшее ретироваться, чтобы не привлекать излишний интерес к разговору, который у него не клеился.

– Прошу внимания! У нас важное сообщение… – приступил Джошуа ко второй части, – ввиду загруженности в инженерной сфере Тим вынужден отказаться от занимаемой должности в пользу Стива. Спасибо Тиму Чи, безупречно исполнявшему роль процесс-лидера и спешащему уступить её человеку, который, по его словам, обладает коммуникативными навыками и сможет способствовать всем нам в достижении новых горизонтов. Решение, достойное наивысших похвал, – он указал на Тамагочи, перекосившегося в резиновой улыбке. – В силу опыта и компетенции Тим продолжит ассистировать Стиву по мере надобности, и вы можете обращаться к нему по любым вопросам.

Занимательный поворот событий. Интересно, какая такая загруженность? В чём подоплёка столь неожиданной самоотверженности? Добровольный отказ не вязался с тем, насколько Тамагочи дорожил своей должностью и на какой риск пошёл, пытаясь расширить полномочия. Что же получается: если это не его собственная инициатива, то… Внезапно разрозненные фрагменты встали на свои места, и пазл сложился воедино.

Ответ оказался до омерзения прост и, как водится, находился прямо под носом. Конечно же без Стива не обошлось. Кому это на руку? Кто имел рычаг давления на бедного Тамагочи? И почему, собственно, он так и не выслал запись? Я запоздало вспомнил, как поспешил уйти сразу после капитуляции Тима, а ведь Стив зачем-то остался, и, видимо, тогда же состоялась вторая часть переговоров, не предназначенная для моих ушей.

Но отчего Стив предпочёл разыграть меня втёмную, представ этаким альтруистом, заботящимся исключительно о моих интересах? Ведь он знал, что пертурбации внутри должностной лестницы процессов меня не волнуют. Хотел не только добиться своего, но и сделать так, чтобы я чувствовал себя обязанным? А в случае неудачи – оказаться в стороне и подставить под удар меня? Или имелись и другие скрытые мотивы…

Вдобавок, с новой остротой вставал вопрос шаткого положения Тима Чи, и поди гадай, в какой форме и на чью голову это выльется на сей раз… Впрочем, уже понятого было вполне достаточно. Навалилась апатия, смешанная с гадливым отвращением, свойственным осмыслению пошлости механизмов социальных интриг.

Тем временем Джошуа упоённо трындел о рабочих заданиях и приоритетах, разворачивая перед тихо шалеющей публикой шизоидную схему их организации.

Сперва каждому таску присваивался статус, определяющий его удельный вес и значимость в каких-то абстрактных единицах. Затем всё это поступало в хранилище текущих задач, где по некой формуле, которую Джошуа наотрез отказался обнародовать, исходя из совокупности характеристик выстраивалась динамическая очерёдность. По завершении этих метаморфоз наиболее приоритетные таски извлекались из хранилища и неясным образом, якобы гарантирующим оптимальное распределение трудовой нагрузки, рассредоточивались между работниками. Вся эта бодяга дробилась на двухнедельные циклы, по истечении каковых подводились итоги и заново разделялись задания.

назад | 142 / 193 | вперёд

Челленджер.

 Глава 8

1 2 3 4 5 6

Текли однообразные дни. Я вымучивал речевые конструкции и ворочал бессмысленные нагромождения слов, потом шёл к Ариэлю, и мы вместе оттачивали формулировки. То в минуты просветления наши разговоры взмывали до головокружительных высот абстракции, и мы могли часами обсуждать тончайшие семантические оттенки отдельных выражений или идиом. То наоборот, вгрызаясь в какую-нибудь безобидную вводную фразу в стиле «Ввиду того что основной целью данного эксперимента является…», Ариэль хватался за голову и взвывал: «Что это?! Как ты мог?! Иногда мне кажется, что ты абсолютно не понимаешь, чем мы тут занимаемся».

На этом встречу можно было считать сорванной. Часами мы блуждали вокруг да около и не продвигались дальше первого абзаца. В итоге оказывалось – я написал, что основные цели эксперимента такие-то, а второстепенные сякие-то, но Ариэль кардинально не согласен с тем, что у эксперимента могут быть второстепенные цели. «Цели, если они настоящие, все одинаково важны, – изнурённо втолковывал он, – либо они вовсе не цели. В нашей работе нет мелочей, всё должно делаться безупречно! На сто, на двести процентов!»

Потом приходила Кимберли и начинала свои финты и ужимки. Я больше не психовал. Но и не проявлял энтузиазма, что её нисколько не смущало. Темы, с которыми она подкатывала, не отличались разнообразием, а намёки на то, что неплохо бы оставить меня в покое, Кимберли пропускала мимо ушей.

* * *

В среду я бился над протоколом связи между допотопной acquisition-платой и генератором-приёмником. Диалог не клеился. Сначала вовсе ничего не ладилось, а когда заработала электронная плата, выяснилось, что нарушена синхронизация с ресивером, и стало совершенно неясно, каким чудом до сих пор удавалось получать внятный сигнал.

Пришлось снова лезть в настройки. Затем искать в Сети дополнительные инструкции к злополучной плате. Разобравшись и с тем и с другим, я не поленился написать функции визуализации. Скроил всё воедино, запустил – на экране выстроились безукоризненно оформленные графики.

Я залюбовался. Ровные ряды диаграмм представляли результаты во всех возможных ракурсах. Одна беда – вместо ожидаемого сигнала на них отображалось скопище хаотично изломанных линий. М-да… я нервно сжал переносицу и некоторое время пялился на забранные в аккуратные рамки каракули.

Вздохнув, снова полез в инструкцию и вскоре обнаружил, что acquisition-плата аккумулирует данные в шестнадцатеричной системе. Принявшись переводить их в десятеричную, обратил внимание на время и сразу понял, что влип. До последнего рейса оставалось меньше получаса.

Я сгрёб в охапку вещи, запер офис и, выбежав на улицу, почти налетел на задумчиво ползущее такси. За пять минут до отлёта ворвался в аэропорт, вихрем пронёсся по терминалу и еле успел притормозить, чтобы не врезаться в стойку регистрации.

– Погодите! – с ходу выпалил я. – Там мой самолёт.

Двое охранников отделились от входа в телескопический трап и грузно придвинулись.

назад | 52 / 193 | вперёд