Новый год и Нобелевская лихорадка

123 4

…Закончив наставление о первостепенной важности правописания, он как-то обмяк, потер воспаленные веки и милостиво позволил мне возобновить презентацию. На третьем слайде профессор Басад первый раз зевнул и стал клевать носом. На пятом – прикрыл глаза, свесил голову на бок и разве что не захрапел.

– Шмуэль,.. вижу, вы устали. Может, вернемся к этому в следующий раз?

Он встрепенулся, недовольно нахохлился и велел продолжать. Я говорю и на него поглядываю, а он снова сник и уже посапывает. Я беззвучно выматерился. Вхолостую прокрутил на экране элегантные и емкие слайды, над формулировками и оформлением которых трудился не покладая рук и почти не спал последние дни, свернул презентацию и закрыл лэптоп. Еще раз обвел его долгим ненавидящим взглядом, поднялся и направился к двери.

– Ты куда?!

Я обернулся, стискивая зубы.

– Все это очень… кхм… занимательно, но никак не относится к твоей диссертации, – заявил он, поправляя кипу и ощупывая лоб и бороду, словно они могли поменяться местами, пока он спал. – Что ты ходишь вокруг да около?! Где результаты? Ты вообще сделал хоть что-то из намеченного на неделю?!
– Но вы же велели отложить все в сторону…
– Есть план диссертации, в нем все четко указано. Порядок, очередность, сроки. Ты его подписал и теперь обязан исполнять. Остальное – идеи, мечты – это прекрасно, но в свободное время и только после согласования со мной. Почему мне приходится разжевывать элементарные вещи? Ты аспирант или Дон Кихот?!

После таких эскапад в моей голове всю ночь крутится бетономешалка, а наутро я встаю с совершенно зацементированными мозгами. Если есть возможность не идти на факультет, я весь день целенаправленно отсыпаюсь. Хоть урывками, хоть как угодно. Мне необходимо проложить между текущим моментом и минувшими событиями как можно больше ватных прослоек сна.

* * * * *

назад | 68 / 172 | Фрагмент 12