Первые Любови
Тогда я бравировал циничными фразочками в стиле: “Любовь – это грандиозный обман, придуманный с целью побудить женщин покупать кружевные чулки, бижутерию и иные нелепые аксессуары”. Нагулявшись, я завязал с донжуанством и пытался вести более содержательные отношения. Однако с тех пор я, кажется, стал понимать в этом мороке под названием “любовь” еще меньше, чем тогда.
У меня уже нет броских и исчерпывающих формулировок. Разве что разрозненные наблюдения, ностальгические воспоминания и шаткие нескладные соображения. К примеру, принято считать любовь ультимативным доводом для оправдания самых сумасбродных поступков. Любовью-де можно оправдать что угодно. Но я так не думаю.
Или другой пример: я люблю стрекоз. Но сейчас я их люблю как-то… абстрактно и “целомудренно”, а в детстве эта любовь выражалась в том, что под предлогом коллекционирования я ловил их сачком и прикалывал булавками к пенопластовому планшету.
Я любил улиток. Точнее, я их жалел. Хотя, как мне кажется, это лишь одна из многих масок любви. Встречая улиток на тротуаре, я переносил их на траву или в кусты – подальше от пешеходов. Но на самом деле, я совсем не был уверен, что им от этого становится лучше. Да и сейчас не уверен.
Зато теперь я уверен, что имеется гораздо больше веских причин жалеть людей, нежели улиток. Но с людьми все значительно сложнее – не тащить же их в кусты. Во-первых, многие не так поймут, а во-вторых, еще менее вероятно, что от этого кому-либо станет легче.
Как человек, склонный к научному подходу, я даже попытался взглянуть на любовь в исторической ретроспективе. И вот что выяснилось: слово “любовь” и само понятие существовали с древних времен, но значение, которое в них вкладывалось, было совсем иное. Люди жили парами не из каких-то там возвышенных чувств, а ради самосохранения. Их просто притирало друг к другу бытом. Женщина, ни с того ни с сего вздумавшая разойтись с супругом, с большой вероятностью умирала. Не в некоем фигуральном смысле – от тоски и утраты, а от голода или от насилия. Да и мужчина-землепашец редко был способен прокормиться в одиночку. В такой ситуации не до любви в нашем понимании, их любовь была гораздо прагматичней и приземленней.